Когда сестра решила перенести свадьбу на неделю, я понял, что рискую зря потерять два погожих выходных дня. Начал выяснять Настины планы на конец недели и узнал, что в субботу она работает, а в воскресенье едет со своей компанией кататься. Настя предложила присоединиться к ним, я согласился - если девушка шутит, почему бы не поддержать? Но после разговора, занимаясь своими делами, задумался - а может, действительно, рискнуть? Настя обещала двух девушек, которые катаются хуже меня, значит, есть шанс дожить до финиша. Поход, в котором я за три дня грохнулся только один раз, вселял уверенность в своих силах и ощущение скрытой мощи в организме. А дай-ка, думаю, выплесну бушующую в чакрах энергию, провожу бабье лето сотней километров по бездорожью. Откуда во мне этот дебильный энтузиазм взялся, понятия не имею, не иначе, все-таки ударился при падении мозгом об асфальт.

Всю неделю я готовился - 20 км ежедневно исключительно на скорости 3х8, питался здоровой пищей и не пил пива. Придуманную шефом воскресную задачку сделал в пятницу, освобождая выходной. К концу недели был готов настолько, что при взгляде на велосипед ноги начинали испуганно ныть и проситься в постельку. Поняв, что переборщил, решил в субботу отдохнуть - не торопясь прокатиться до дачи и покушать карпиков. Набрал несколько союзников (Наташа, спасибо за все) и осуществил задуманное, несколько при этом перебрав пивка по причине приезда старого друга из Москвы. Домой приехал поздно и пьяным, будильник поставил на шесть часов (будучи уверенным, что все равно выключу его и буду досыпать) и спокойно уснул.

После звонка будильника полежал минут десять, лихорадочно перебирая возможные отмазки и не находя ни одной. В качестве последнего пути отступления был придуман следующий: приезжаю в Рождественно, смотрю на обстановку, если она мне не нравится, катаюсь там по асфальту один и возвращаюсь домой. Выпил таблетку цитрамона (башка побаливала) и двинул.

На спуске лейтенанта Шмидта уже стояло несколько велосипедистов. Меня сразу идентифицировали и предложили проехаться до стоянки военного парома, поскольку расписание гражданского сменилось. Ну что ж, военный, так военный. Я привычно беру велосипед за рога, собираясь подняться по спуску, и вдруг вижу, как ребята садятся на седла и едут в эту крутющую гору! Меня взбесило даже не то, что они это сделали, а как они это сделали - спокойно, обыденно, как будто альпинизм на велосипеде - абсолютно нормальный процесс. Делаю вид, что я просто поправлял велосипед и следую за ними в седле. Я что-то г оворил о похмелье? Оно вышло с потом уже к концу горки. Дыхание тоже вышло и вернулось минут через десять. Я сделал попытку незаметно отстать от колонны и затеряться в толпе детишек на трехколесных велосипедах, очень кстати носящихся по набережной, но Алес подъехал ко мне с парой вопросов. Позже удачных моментов не было, и мы добрались до Дна.

На пароме я немножко отдохнул и расслабился, потеряв бдительность. Но в Рождественно она вернулась и намекнула, что обещанных слабеньких девушек не будет. Вместо них подъехал могучий парень и присоединился к покатушке. Впрочем, нет, одна девушка все же была - Оксана, и ее перебинтованная нога давала мне слабый шанс. Компания, надо сказать, подобралась немаленькая - 11 человек. Некруглое число, подумал я, нехорошо. И сделал попытку округлить группу за счет себя. Но было поздно - подъехала Настя и, недобро ухмыляясь, сказала, что рада меня видеть. Тронулись.

Пока шли по асфальту, все было не так уж плохо. Потом начались горки. Ребята ехали, весело переговариваясь между собой, переезжая от группы к группе и иногда перепрыгивая небольшие препятствия. Я же плелся сзади, хрипло дыша и примеряя на себя все эпитеты, выученные за время тяжелого детства и веселой юности. Подошли почти все, особенно нецензурные. Дошел до того, что стал радоваться ошибкам авангарда в маршруте. Когда возник вопрос о том, кто будет провожать до пристани Оксану, я понял, что это последний шанс спастись. Но Настя пресекла все мои попытки проявить с понтом благородство, и сопровождать девушку отправились другие. Я понял, что попал окончательно, и мне осталось одно - умереть на трассе.

Под ЛЭП стало особенно тяжело. Буквально на зубах я обогнал Константина (гость из Рождествено) и продолжал переть в гору уже исключительно на упрямстве - единственной эмоции, которая была еще жива. Сюрприз ждал меня на горе. Поднимая велосипед после короткого привала, я заметил, что переднее колесо почти не вращается. Залипла тормозная колодка. То есть я не просто пёрся в гору - я делал это с включенным передним тормозом! Я опять прошелся по всем характеристикам себя, придумав парочку новых.

После ремонта тормоза дело пошло немного легче - организм уже смирился с характером и молча выполнял требуемые движения. К сожалению, не все - наблюдая за ребятами, я понял, насколько мне не хватает техники вождения. Там, где они просто перепрыгивали препятствие, я тормозил, там, где они заезжали в гору, я слезал с седла. Надо будет серьезно над этим поработать.

Наконец, долгожданный привал. Закусил мясцом, и жизнь вроде начала возвращаться во всей своей прелести. Ненадолго. Мы вошли в лес. Я так и не понял, почему то, по чему мы шли, называется дорогой. Мне сказали, что так показано на карте, но ехали-то мы не по карте, а по зарослям! Причем ехали - громко сказано. Сначала я пытался держать лицо, но после того, как очередной раз наступил ногой в невидимую канаву полуметровой глубины и очень рискованно ударился об раму, отбросил сомнения и повел велосипед рядом. Впрочем, не я один. К моменту выхода на Гудронный все основательно запыхались.

Освежились у озера и поехали дальше. Началась отличная дорога - местами даже асфальт. Правда, в основном, в гору, но после леса это не сильно грузило. Настроение начало подниматься, первый шок прошел, и я начал даже любоваться лесом вокруг. Если я и тормозил команду, то меня этим не попрекали, а со своей совестью я как-нибудь договорюсь - она мне, кстати, кое-что должна. Уже в отличном настроении подъехал к длииииииному спуску и опять получил повод для комплексов. То, что я называл раньше спуском с горы - на самом деле является сползанием с нее на заднице. На нормальный спуск я только полюбовался, да и то недолго - все быстро улетели из поля зрения. Приехал к подножию я, наверное, минут на десять позже остальных.

Возле Ширяево коллектив начал обсуждать, какой дорогой ехать. Выбрали нижнюю, которая короче. Я, дурак, обрадовался (не знал, что означает эта дорога). Через полчаса узнал. Если бы не видел, как по этой козлиной тропе люди ездят на велосипедах, никогда бы не поверил. Но ездят. Велосипедисты. Которым я быть быстро перестал. Все уехали вперед, а я аккуратно перетаскивал велосипед через коряги, матерясь и расстраиваясь. Наконец, мне это надоело. Плюю на все и на более-менее нормальном участке сажусь в седло. Два зигзага проехал нормально. На третьем случилось то, что должно было случится - соскальзываю с тропы, бьюсь переключателем, торможу об дерево. Все, приехали - альтус разобрался на запчасти.

К счастью, до Гавриловой Поляны оставалось немного. Попрощавшись с Алесом и Настей (они ехидно спросили - а ты еще будешь с нами ездить?), начинаю перемещаться в пространстве в режиме самоката. По дороге звонит Настя и сообщает, что я могу успеть на "Москву". И точно, успеваю. К этой же "Москве" подъезжают два товарища, провожавшие Оксану - Андрей и Денис. Денис с просто поразившей меня расторопностью и непринужденностью собрал горелку, вскипятил воду и напоил нас горячим чайком. Умеют же, блин, люди. С парохода вызвал такси, которым и был доставлен до подъезда. Все.

Резюме - рановато мне еще ездить с профессионалами. Узок круг этих людей. Страшно далеки они от народа. Надо расти.